Forest
Умно да!

Forest
он к прутья м подойдет ая через прутья попытаю

Матиас
Не понял идеи...Каким образом ты попытаешь его, если ты заперт? А если они тебя по своей воле освободят, то Эриус их потом на пытки отправит))))) Это им не нужно))))

Отредактировано Forest (2008-02-08 18:30:17)

в даных посмотри там написано все

Эриус
Может по-человечески ему 12, а по львиному 21?????

Матиас
Ты ведь написал, что тебе 12 человеческиХ))))))))

- а в смысле поигре я коннеч но постарше

Александрия
А я что, флудил?)))))

Александрия
  Укажи сообщение, где я флудил?

Мой рассказ...

«Не обретет моя душа покой...» —

эта мысль с некоторой ностальгией посетила моё сознание. «Телик надо меньше смотреть» — саркастически подумала я, глядя на его труп. И зачем его надо было убивать?
Я не знаю, зачем я это сделала. Просто захотелось. Я убила тем ножом, которым хотел прибить меня мой отец. Но всё по порядку. Вот моя история.

Ещё в утробе матери я была убийцей. Я задушила своего брата-близнеца. Отец хотел сына. В их роду должны были рождаться только сыновья. И только убийцы. За то, что мать не родила ему его, он зверски убил её. Пол трупа сожрал сам, а остальное скормил собакам. В тюрягу его не засадили, ведь никто не знал, что он убил мать.
Я её не помнила, а видела лишь в первые месяцы жизни. Я даже не знала её имени.
После этого я стала жить у бабушки по маминой линии втайне от отца. Так бы и жила, но однажды пьяный отец выломал дверь в бабушкину квартиру и убил её. Острая боль пронзила меня до мозга костей, а потом — ничего внутри, одна пустота, которая и по сей день. Потом отец кинул в меня этим самым ножом. Я увернулась. Нож не попал в сердце, лишь воткнулся в руку. Преодолевая боль, я его оттуда вынула. И со всего размаху кинула пьяному отцу в лоб. И попала. Он напоследок покрыл меня грубым матом, проклял и откинул копыта.
Но на его простом убийстве я не остановилась. Кое-как слизав кровь со своей руки и, сделав себе перевязку, я начала наносить зверские удары этим ножом в мертвое тело отца. Потом всё подстроила под только что сочинённый рассказ, а этот нож забрала себе.
Когда я выдохлась, то пошла к соседям и с наигранными слезами на глазах сказала, что мой пьяный отец убил бабушку, хотел убить меня, но не сумел, поэтому начал себя колоть ножом, наверное, хотел покончить жизнь самоубийством. Когда это не помогло, то он воткнул нож себе в сердце.
Потом полиция, расследования и интернат. Никому даже в голову не могло прийти, что я — убийца своего собственного отца. И всё это произошло за короткие пятнадцать лет.
Потом у меня появился парень, который меня любил, а сейчас валяется в моих ногах с ножом в сердце и с букетом окровавленных роз, зажатых в холодной и мёртвой руке.

Присев на корточки над его трупом, я начала ковырять его ножом, просто так, чтобы занять руки, и думать, почему я его убила.
Через несколько секунд я нашла ответ. Я просто хотела убить. Я, как тигр, попробовала однажды кровь человека, а теперь жажду её всё время. Меня эта мысль меня ничуть не огорчила. Я замела следы и пошла в интернат.
Через день в газетах появилась статья про его смерть. В ней говорилось про самоубийство и другую чушь. Быстро пробежав её глазами, я поняла, что хочу опять убивать.
Это была глубоко физическая и моральная потребность. Я не знала, что делать. Решила лишь одно. Закончить как можно скорее школу, а потом поселиться где-нибудь в общагах института и жить вволю. По моему понятию, это убивать. И я медленно, но уверенно начала воплощать свои планы в жизнь.
Первым делом я решила стать круглой отличницей, чтобы как следует поступить. Это получилось без особого труда, потому что мной двигало одно страстное и сильное желание: убивать. Потом я решила создать себе образ беззащитной и маленькой девочки для того, чтобы никто не смог заподозрить в зверских убийствах меня. Тоже получилось. Окончив школу с золотой медалью, я удачно поступила в институт. И поселилась в общаге. Всё, как я и хотела. Я всегда добиваюсь того, чего хочу.
Я целый год не убивала. Я мучалась, я похудела, но желание убивать спасало меня. Ради этого я и жила, это стало смыслом моей жизни. Ради этого я и втералась в доверие в образе «хорошенькой девочки». Никто так и не смог даже подумать, что я способна сделать что-то плохое.

В первый же день своего прибытия в общагу, я решила: сегодня я убью. Это точно. И придумала, что сделаю это так.
Я затаилась в одной из кабинок душа в общаге. Противное, мокрое и прогнившее место. Но мне было всё равно. «Убить, убить, убить...» — стучало в моей голове. Я начала планомерную охоту на кровь.
Долго ждать не пришлось. Молодая девушка, абсолютно одна, зашла в душ и закрыла дверь. Когда она начала раздеваться, я бесшумно вышла из кабинки и ударила её в спину моим ножом. Она хрипло застонала и упала, разбив висок в кровь о бетонный, мокрый и холодный пол. Но на этом я, как обычно, не остановилась.
Я разорвала на груди синий халат девушки. Сделав глубокий надрез на том месте, где находится сердце, я просунула туда руку. Не знаю зачем. Просто захотелось.
Внутри девушки было тепло и мокро. Рёберные кости я не без усилий вынула. Потом что-то нащупала. Взяв это что-то, я с силой рванула на себя. В моей руке оказалось сердце с комками артерий и вен. Резко я раздавила его. А потом слизала ярко-алые струи крови, которые в обилии текли по моей руке. Кровь была слегка кислой и немного вязала рот.
Оставив лежать девушку на сыром полу общего душа, я спокойно оттуда вышла, предварительно заметя свои «следы». Я знала, что всё равно, подозрение падёт на кого угодно, но только не на меня и спокойно пошла в свою комнату.
Через несколько часов я услышала громкий, полный ужаса, крик какой-то девушки. «Нашли...» — с улыбкой подумала я.
Эта новость о зверском убийстве очень скоро облетела весь город. Некоторые студенты, которые могли позволить себе переселиться, сделали это. Но большинству было просто негде и не на что жить, поэтому они здесь и остались. Так что жертв у меня особо не поубавилось.

У меня снова появился парень. И я снова его убила. А произошло это так.
Я совсем не хотела парня. Я ими даже не интересовалась. Но он оказался настойчив. Через несколько дней его ухаживаний, я решила сдаться. Что-то мне подсказывало, что я должна это сделать, и мы начали встречаться.
Он дарил мне цветы, угощал конфетами, клялся в вечной любви, водил в кино и т. д., а я делала вид, что смущаюсь, ужасно счастлива и благодарна ему. Но вскоре мне это надоело. И я решила примерить его на роль своей очередной жертвы.
Однажды он пригласил меня к себе на дом, я хотела убивать, поэтому легко согласилась, хотя мотивы его намерений мне были прекрасно ясны. Когда я к нему зашла, то он отдал мне цветы, схватил за талию и начал страстно целовать, параллельно спуская с моих плеч блузу.
Пока он это делал, я незаметно вынула свой нож, обняла парня и воткнула ему нож в спину.
Он болезненно сжался и тихо, шепотом спросил:
— Зачем?
Я немного помолчала. Потом обняла и поцеловала.
— Прости, так надо, — без особого сожаления ответила я ему, — Всё равно, я тебя не любила.
Тем временем он повалился на диван и вырубился. Я, как в прошлый раз с девушкой, разрезала ему грудь. Хотела вынуть его сердце, но передумала. Я просто слизала ярко-багряную кровь, которая текла лёгкой струйкой по его груди и положила столь же ярко-красные розы туда. Последний раз поцеловала его и вышла.

Я так и жила. Зверски убивала, училась и была «примерной девочкой». И самое интересное, я ещё не оставила ни одной улики. Везучая убийца — что может быть лучше?
Я выросла, стала сильнее и умнее. Газеты, Интернет и все СМИ трубили о жестокОМ убийце (заметьте, они все думали, что это обязательно мужчина). А я всё убивала и убивала. Жестоко и разнообразно. Мне это нравилось. Например, один раз разрубила какую-то девчонку на части и сварила их. Было приятно. Как она кричала и упиралась, как я её стукнула по затылку, вонзила нож, разрубила на части...
Отучившись в институте, я устроилась работать бухгалтером в одной из самых больших и престижных фирм нашего города.

Однажды я шла поздно ночью с работы. Немного пришлось задержаться, составляла отчёт. Я шла домой и блаженно думала, как же жестоко я вчера убила своего очередного ухажёра, этот его предсмертный крик... Да, замечательный был вечер. А сегодня я опять хочу убить.
Так я размышляла и шла по дворам домой. Неожиданно из-за угла на меня накинулся какой-то мужик. «Бедняга! Больной маньяк. Знал бы он, на кого глаз положил!»
Тем временем, он меня затащил за угол, и безразлично сказал:
— Я слежу за тобой почти всю свою жизнь. С того самого момента, как ты убила моего брата. Ты его, наверное, уже не помнишь. Это твой первый парень. — на этом месте больной маньяк выразительно посмотрел на меня. Я не проявила никаких эмоций. — И ещё я знаю, что вся эта суматоха в городе только из-за тебя.
Я искренне рассмеялась.
— Ну и что ты со мной сделаешь? Убьёшь? — спросила я у него сквозь смех.
На моё удивление, он не разозлился, а, наоборот, сделался ещё более безразличным ко всему.
— Нет, не убью, — спокойно ответил он, — Я сделаю хуже.
В следующий момент он сделал резкий выпад в мою сторону, и я на мгновенье потеряла его из виду. Пока я очухивалась, он схватил меня за запястье, и я почувствовала острую колющую боль. Когда я взглянула на своё запястье, зажатое у парня в руке, то увидела странную картину. В вену на моём запястье вонзён шприц с чем-то мутно-белым. До меня мгновенно дошло. Вонзил наркотик.
— И что теперь? — равнодушно спросила я у него.
Парень с удивлением медленно и внимательно на меня посмотрел.
— Теперь будешь работать на новую дозу. Потом твой мозг и нервные клетки медленно, но верно будут разрушаться. Разве тебе это не страшно?
— Нет. Ни капельки. Какая разница. Может, ты всё-таки вынешь шприц. Неприятно-то.
Он вынул шприц из моей вены. Я задумчиво посмотрела на запястье. Там виднелась маленькая точечка, на которой постепенно нарастала капля моей ярко-алой крови.
— Прощай. — сказала я и развернулась, чтобы уйти, но он снова схватил меня за запястье, на этот раз за другое, и притянул к себе.
— Никуда ты пока не пойдёшь. Сначала объясни мне одну вещь. Ты — жестокая и извращённая убийца, ты — ДЬЯВОЛИЦА, ты убила моего брата, моего родного человека, мою родную кровь. Тогда почему же мне очень хочется сделать одну вещь, даже если ты вонзишь в мою спину нож как со многими другими твоими жертвами? — в следующий момент он меня страстно и нежно поцеловал. Я не сопротивлялась. Мне уже всё было всё равно.
— Ты закончил? — равнодушно спросила я у него, — Тогда я пойду. Я устала и хочу спать. Ещё ты со своим героином.
— Это не героин, а опиум-Макс. Действует мгновенно. Первый признак — усталость, он у тебя уже есть, — словно в подтверждение его словам, я зевнула, а он продолжал, — Завтра проснёшься вся сине-зелёная и будешь хотеть новую дозу.
— Всё равно. — ответила я ему, вырвала своё запястье из его сильных рук и пошла домой. Он меня  больше не держал и не пошёл преследовать.
Придя, домой, я разделась и завалилась спать.

На следующий день я проснулась с жуткой головной болью. Пошла, умываться, взглянула в зеркало — я, действительно, сине-зелёная.
Я позвонила на работу, сказала, что заболела. Голос директора в трубке громко просипел:
— Болеешь неделю, а потом, БЫСТРО НА РАБОТУ!!! — наорал он на меня и бросил трубку.
Я полулежала в кресле с жуткой головной болью и пила пиво с горла, как в дверь неожиданно позвонили. Я решила, плевать. Пусть звонят. Но звонок не замолкал. Голова начала болеть ещё сильнее от этого, поэтому я лениво попёрлась открывать дверь, на ходу проклиная того, кто стоит за дверью.
Не успела я открыть дверь, как в мою квартиру буквально завалился вчерашний псих, которому я обязана отвратным сегодняшним состоянием. Он закрыл дверь, разулся, снял куртку и встал передо мной, глядя мне в глаза.
— Чего припёрся? — спросила я у него, растирая виски. К головной боли теперь прибавилась и боль где-то в животе.
— Я принёс тебе одну вещь. Дай запястье.
Я послушно совершила его просьбу, потому что знала — мне будет легче. Игла беззвучно прошла сквозь кожу и с хрустом вонзилась в вену. Мне практически мгновенно стало легче.
— Тебе не кажется, что умирать девственницей даже не прилично? — странным тоном спросил он у меня.
— Ты хочешь подхватить ту гадость, которую ты мне вчера в руку вонзил? — ядовито спросила я. Боль уже ушла, поэтому поднялось настроение.
— Плевать. — ответил он и начал стаскивать с меня футболку.

На следующее утро, когда он спал, я решила, что убью его. Он будет моей последней жертвой. Я осознавала, что без новой дозы я доживу максимум до вечера.
Ловя момент пока терпимого самочувствия, я вонзила нож ему в живот. Он резко открыл глаза, с хрипом вздохнул, и харкнул кровь. Тем временем по его животу потекла тёмно-красная кровь, смешанная с чем-то ещё. И вся эта жидкая масса текла по моим рукам и по кровати. Я уже хотела слизать как обычно, кровь, но, неожиданно, мне стало ещё хуже, чем вчера.
Голова разболелась сильнее, живот начало крутить ещё больше, меня начало тошнить, руки тряслись, как в лихорадке...
Потом стало совсем плохо. Ко всему вышеперечисленному прибавился холодный пот, который тёк ручьями с моего тела, и мутные взгляд и сознание. Боль в голове и в животе стали невыносимы, а потом...

В абсолютно белом платье, с распущенными волосами, которые развевались по ветру, я стояла на пирсе, который глубоко вдавался в море. Ветер обвевал моё тело. Давно не было мне так хорошо и свободно. Неожиданно я услышала сзади грустный вздох. Я обернулась. В нескольких шагах от меня стояла моя бабушка. Вдруг мне стало очень больно, как будто ножом в сердце ударили. По лицу потекли слёзы... Ещё никогда я по-настоящему не плакала...
А боль становилась всё более невыносимой. Моя душа, спавшая с момента бабушкиной смерти, просыпалась, и переживала свою жизнь заново. Душа кричала от зверских убийств, рвалась на части от крови, рыдала от жизни, полной смерти...
А боль всё усиливалась. В отчаяние я спрыгнула с пирса. Прохладная и приятная вода сомкнулась над моей головой, смыв мою боль. И последнее, что я услышала, был бабушкин голос, говоривший со вздохом со всех сторон и из моего сердца одновременно:
— Эх, Лиза, Лиза... что же ты наделала...

Матиас
В смысле?

Матиас
А, все... Ясно...  Есть еще.. Могу так повесить...

Это прост оужасно! Не кидай больше такого!